Анкета Hitachiin Kaoru

1. Полное имя персонажа:
Хитачийн Каору/Hitachiin Kaoru

2. Дата рождения и возраст:
9 июня. 16 лет. Знак зодиака – близнецы.

3. Класс:
1-А

4. Пол:
По вторичным половым признакам – мужской. По первичным тоже.

5. Внешность:
Достаточно высокого (особенно для представителей своей нации) роста, -178 см, наружности также вполне приятной. Юноша рыжеволосый, хотя цвет этот весьма спорный – не огненно-рыжий, граничащий с красным, а скорее оттенок меди – немного блёклый. Волосы проволочно-жесткие, расчёске не поддаются, оттого на голове красуется только один вид причёски – а-ля творческий беспорядок. Лицо не украшено веснушками, напротив – кожа гладкая, фактически без каких бы то ни было родинок, пятен, а тем более шрамов, оттенок имеет бледно-молочный. Глаза большие, имеют насыщенный янтарный цвет, нос прямой, губы тонкие. Взгляд несколько неуверенный, но, заметим - «неуверенный» и «потерянный» - разные вещи.
Телосложением Каору обладает вполне приличествующим своему статусу – оно не хилое, но и не спортивное, хотя ближе всё-таки к первому. Потому обозначим его как астеническое.
Что касается одежды, то гардероб братьев состоит исключительно из дорогих и фирменных вещей – не только статус, но даже мышление их исключает возможность использования чего-то «простолюдинского» в одежде. {Приведём здесь в качестве примера красноречивую реплику: «Я бы здесь ничего не купил, а вот тебе – в самый раз.» Хикару-Харухи} Уточним лишь, что дорогая одежда не всегда выглядит сногсшибательно – как правило, это та же самая «простолюдинская», только лишь созданная фирменными брендами.

6. Биография:
Отец близнецов – бизнесмен, мать – известный дизайнер. Следует сказать, что Хитачиин – фамилия матери.
У родителей было, мягко говоря, мало времени на детей, так что они были предоставлены слугам, опекунам и нянькам, а по большому счёту – сами себе. Хотя нельзя не отметить, что был в их жизни человек, на первых порах ставший им и папой, и мамой, и всем прочим – няня-гувернантка. Надо признать, именно ей братья обязаны своим изначальным мировосприятием, со всеми его плюсами и минусами.
Итак, няня не умела их различать, притом особо этого не скрывала. Помимо прочего, она оказалась воровкой, в один не прекрасный момент сбежав прямо у мальчиков на глазах.
Убеждённые в том, что раз уж даже самый дорогой человек не просто не смог их различить, но и предал, Хитачиины сильно замкнулись в себе, точнее говоря, друг на друге, весьма изощрёнными издёвками отвечая на попытки окружающих с ними сблизиться.
События последующих лет показали, что всех людей под одну гребёнку не подстрижёшь – братья познакомились с юным французом Суо, чья непосредственность могла покорить кого угодно, что, в конечном счете, и нашло своё выражение в создании хост-клуба, объединившего абсолютно разных юношей, подчас даже психологических антиподов. Конечно, у всех были разные причины и цели. Скажем, целью братьев было научиться взаимодействовать с окружающим миром – преодолеть собственную асоциальность.
Не будем отрицать – в значительной степени они этого достигли.

7. Характер:
Как правило, в парах близнецов присутствует разделение по принципу «ведущий-ведомый». Хитачиины – не исключение, и Каору – ведомый. Однако это не означает отсутствие инициативы, нет, она присутствует, но в более скрытой форме. Можно предположить, что без влияния более мягкого и сдержанного Каору его старший брат был бы ещё более импульсивным, а любой розыгрыш был бы преисполнен жестокости.
Характеры братьев являются взаимодополняющими. Можно также сказать, что Каору – чуть более взрослый, нежели его старший брат. Он добрее и податливей, но и твёрдости не лишен тоже.
Он – гуманитарий, больше предрасположенный к языкам и рисованию. Это –своеобразный показатель того, что с логикой молодой человек не очень-то дружен, мышление его больше ассоциативное, чем логическое, и думает он больше сердцем, чем головой, больше настроен на внутренние монологи, тогда как его старший брат – наоборот, гораздо более рационален и изобретателен. Тем не менее, Каору учится лучше, чем Хикару, занимая 4 место в свом круге обучения. Может быть, он мог бы добиться и больше, но, как и все близнецы, испытывает недостаток усидчивости.

8.Цели и страхи:
Предположим, что цель Каору на данный момент - сохранить уже достигнутый уровень отношений с окружающими.
Боится потерять брата - как в переносном, так и в прямом смысле.

9.Что всегда с собой:
Скорее не «что», а «кто» - брат. Ещё мобильник, бумажник, mp3-плеер и прочие приятные мелочи.

10.Ориентация:
Исключая выработанную годами привязанность к брату {не возьмусь судить, выходит ли она за общепринятые рамки} и спекуляцию этим как инцестом, ориентации, кажется, вполне традиционной.

11.Связь:
Сообщу по первому требованию. А вообще-то Ая-сама в курсе.

12.Как часто будете появляться и как о нас узнали:
В основном каждый день. Знаю очень хорошо, потому что долгое время здесь играл.

13. Желаемый статус:
...reflexion...

14. С правилами ознакомились?
А то. Проверено. Ая.

15.Вопросы есть?
Один и не по теме. Задам потом.

16.Пример отыгрыша на абсолютно любую тематику:
Взято с ролевой,сейчас уже закрытой. Мой персонаж – француз, долгое время живший в Китае, отсюда и китайское прозвище. Время действия – XIX век.
***
Вот ведь сукины дети… поверить не могу…
Мысли о предательстве со стороны тех, кому он без пяти минут верил, вот уже на протяжении более чем полугода не оставляла Цзян Ли Шена. Даже среди людей сомнительных профессий существовали свои не писанные кодексы чести. Впрочем, молодого человека уязвлял даже не сам факт предательства а то, с какой поспешностью ему пришлось сбегать с Аомыня: это было, конечно, неслабым ударом по самолюбию, ведь вынужденным бегством своим он похоронил всё достигнутое за шесть лет. Но иного выбора не было: по китайским законам ему светило несколько фунтов плавленого свинца в горло, собратья же, поверившие поклёпу, исключали даже суд чести и намеревались отсечь ему голову. Два вполне равновесных варианта.
Шла уже вторая неделя пребывания Вандома в Лондоне. Изначально он намеревался выяснить судьбу отца и, возможно, где-то в глубине души надеялся и на поддержку со стороны последнего, но здравый смысл явно побеждал: отец уже наверняка добился отлучения его от церкви – эта процедура была отнюдь не редкостью в аристократической среде.
Частично Жан оказался прав, но то было ещё отнюдь не всё: отец его не только проклял, но и к тому времени сам уже покоился в безымянной могиле – самоубийц отпевать не принято. Личное имущество Вандома-старшего перешло к дальней родственнице его супруги, матери Жана. Та, безусловно, была далеко не рада увидеть «заблудшее чадо», кое все считали безвестно сгинувшим, на пороге теперь уже собственного дома. Словно в качестве издёвки, Цзян получил кипу писем – переписки родителей в качестве наследства и был послан на все четыре.
Но даже из того, что ныне годилось лишь для растопки печи, Вандом-младший извлёк пользу: ниточка по ниточке, и вот он уже знал ряд материных родственников, кои по причине собственной дряхлости либо же многодетности тоже ему бы не порадовались. Оставался лишь один – кузен Роальд, знакомый Жану лишь по детству и, как поговаривали ворчливые старики-родственники, имеющий ныне весьма тёмное ремесло.
***
Спокойно, Цзян. Глубокий вдох. Твоя душа и так уже проклята. Грехом больше, грехом меньше…
И вот он уже был в пригороде столицы, на секунду замер под проливным дождём перед входом в весьма неказистое здание, ничем по большому счёту не отличавшимся от прочих по соседству – разве что боковым зрением можно было разглядеть чуть покосившуюся вывеску – два скрещённых палаша.
- Оружейная лавка Фельтонов… - вслух произнёс он, и, облизнув и без того мокрые губы, приоткрыл тяжёлую дверь и скользнул внутрь. По крайней мере, он думал, что скользнул – на деле же сразу за дверью Жан ударился о низкую перекладину дверного проёма, в очередной раз забыв, что высокие потолки и проёмы характеры для Китая, а не для Британии нынешнего времени, и потому попросту забыв пригнуться.
- Ta ma de!* - тихо, но в то же время нараспев пробормотал Жан, потирая ушибленный лоб.
Навстречу ему откуда-то из полумрака масляных ламп выступил молодой человек, коренастый и, с первого взгляда, жилистый.
- Что-то на продажу? – хрипловато, без всякого намёка на дружелюбность спросил он. Глаза этого парня тем не менее, с неким любопытством взирали на собеседника, бывшего, кстати говоря, на голову выше, и Вандом решил не откладывать дела в долгий ящик.
- Роальд.
Вот и всё. Сколько раз он проигрывал эту сцену в голове раньше – что-то вроде пламенного приветствия и таких же объятий, как это бывает в каждой качественной пьесе. Но жизнь далека от актёрской игры, как известно, поэтому имя кузена, произнесённое со смягчением согласных – так, как произнёс бы это имя китаец – было одновременно и приветствием и всем остальным.
***
- Моё ремесло тебя не удивляет? Очень хорошо. – Жан уже начинал привыкать к этой манере Роальда говорить отрывисто и без эмоций. А также к этой его привычке переминаться с пятки на носок, - Очень хорошо, потому что я на тебя рассчитываю.
- В самом деле? – Цзян в какой-то последний момент попробовал-таки изобразить что-то наподобие удивления, но вышло весьма неубедительно, - И что же я должен делать?
- Об этом ты узнаешь позже. Надеюсь, тебе пока хватит знания того, куда мы направимся, чтобы утолить любопытство.